Часа в три ночи на меня что-то упало. Я ничего не понял — просто открыл глаза и стал думать: что случилось? Вспомнил: командировка, Тюмень, гостиница, скоро придет такси, надо не забыть сдать ключ… И все-таки — что это на меня упало? Что-то прохладное и тяжелое лежало на моей голове. Но оно не могло там лежать — ему просто неоткуда было там взяться! Я один, совершенно трезв, номер закрыт изнутри, надо мной только потолок, а рядом только шкаф, но это не он сейчас лежит на моей голове. В общем, сон пропал. И вообще стало как-то тоскливо, неуютно. Я стал медленно ощупывать таинственный предмет на голове. И вдруг понял: это пальцы. Холодные человеческие пальцы.
"Мамочки". — подумал я (далее непечатно). Никого кроме меня тут быть не может. Вечер был тих и благопристоен — я работал.
От страха я одновременно вспотел и замерз. Почти перестал дышать и шевелиться. В голове стучали и ухали разные предметы, мешая сосредоточиться. Я лежал и думал: может, взять да убежать? Или спросить: «Кто здесь?» А если там человек, мягко говоря, не очень живой?
Всю свою жизнь я ищу ответ на вопрос: как реагировать на страх. Есть две стратегии — бороться и обходить. Одни уверены, что для укрепления духа нужно пережить проблему — дать отпор, сказать правду, поговорить с глазу на глаз, взлететь, прыгнуть и т. д. Другие предлагают поберечь нервы и убрать проблему с пути, изменив путь. Есть у меня знакомый музыкант, который каждую субботу ездит прыгать с мостов на веревке, чтобы победить страх высоты, — уже лет пять ездит. И есть знакомый арт-директор, который устал бояться стоматологов и теперь ремонтирует зубы только под общим наркозом. Есть барышня, которая так боится потерять над собой контроль, что пьет только в одиночестве. И есть дама, ставшая почетным донором в попытках перебороть страх перед медицинской иглой. Говорит, что переборола.
Помню, в школе я боялся второгодников Стасика и Мишу — очень уж они больно били учеников младших классов, отлавливая их по дороге домой. Такое было развлечение у Миши и Стасика. Вступать с хулиганами в бой я не решился, поэтому вычислил их «засады» и проложил путь домой так, чтобы с ними не пересекаться. А мой знакомый Вася был меньше и легче меня, но он отказался обходить центральную улицу, чтобы избежать встречи с Мишей и Стасиком, — что, мол, я трус, что ли? А через полгода он сам кому-то из второгодников выбил зуб. После этого они от нас отстали.
Так и не понял я, какая стратегия — его или моя — была ближе к победе.
Вернемся в гостиницу. Чужие холодные пальцы лежали на моей голове и ничего там не трогали. Как только я пытался представить, чьи они, эти пальцы, в голове возникали такие страшные картины, что даже дышать, и то получалось с трудом, не то что двигаться.
В похожий ступор я впадал лет до восьми, когда ситуация шла к драке. Не мог ударить обидчика по лицу. Это у меня от деда — он так и не научился бить человека по физиономии. Даже когда дядя сломал соседский сарай и сосед пришел убивать его вилами, дед не изменил характеру. Он схватил соседа за ворот, поднял его на руках и стал со всех сил трясти. За это время молодой ловкий дядя успел набить соседу морду.
Я как-то переубедил себя — в очередной драке закрыл глаза и двинул правой по вражеской роже. И сразу упали невидимые оковы.
…В общем, как бы ни было страшно, а пора действовать. Надо узнать, что за гости поселились у меня в номере. Я стал осторожно шупать загадочную руку, в итоге нащупал свое плечо и понял, что она растет из него. Рука все-таки была моя. Видимо, я ее отлежал, и она безжизненно грохнулась мне на голову.
Надо было бежать все-таки. Сразу бы все раскрылось.
Евгений Крузенштерн
Комментирует Сергей Ковалев, психолог Института инновационных психотехнологий:
Первое: чтобы ребенок не пасовал перед неминуемой агрессией со стороны сверстников или старшеклассников, нужно развивать в нем уверенность в себе. Отмечай и одобряй любые, пусть и мелкие, его (или ее, если у тебя дочь) достижения. Второе: потренируй ребенка действовать в стрессовой ситуации. Разыгрывайте с ним сценки — по очереди выступайте то в роли обидчика, то в роли защищающегося, чтобы проработать тактику. Скажем, убеди его, что в ответ на оскорбление словом или действием не надо сразу лезть в драку, но следует предупредить задиру, что случится заваруха, если тот не прекратит. Может, удастся избежать насилия, а если нет, то претензий никаких — я ведь предупреждал. Ну и покажи дитю пару приемов борьбы или бокса, если сам владеешь ими, — или отдай его в боксерскую секцию. Умение дать в глаз, когда остальные аргументы исчерпаны, лишним не будет.
